Приложение 2. Реферат по обзору судебной и правоприменительной практики по теме магистерской диссертации
Введение
Анализ российской правовой системы показывает, что судебная практика служит неотъемлемым ее источником, представляя собой единство судебной деятельности по осуществлению правосудия и опыта этой деятельности, объективированного в форме судебных решений, вступивших в законную силу.
Отечественная юридическая наука признает также позитивное значение (позитивную роль) судебного правотворчества. К числу судебных актов нормативного характера, указывают авторы предисловия, относятся:
1) решения и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации;
2) акты, закрепляющие нормативное толкование Пленума Верховного Суда Российской Федерации;
3) решения судов общей юрисдикции, отменяющие нормативные акты субъектов Российской Федерации в случае их противоречия федеральному законодательству;
4) решения судов по аналогии закона и права, а также на основе норм права, содержащих некоторые оценочные понятия;
5) решения Европейского Суда по правам человека.
Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ не только обращают внимание судов на необходимость правильного толкования законов, но и обязывают их разрешать дела в точном соответствии с действующим федеральным законодательством, общепризнанными принципами и нормами международного права.
Содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщенных данных судебной практики в масштабах всей страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента и служат ориентиром, подлежащим обязательному учету в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, решений, определений и постановлений.
В российском правовом пространстве за ним по-прежнему не закреплен официальный статус судебного прецедента.
В то же время анализ ряда подписанных Россией международно-правовых документов позволяет сделать вывод о возможности признания в качестве источника права прецедентов, созданных Европейским Судом по правам человека. Так, Российская Федерация 28 февраля 1996 г. вступила в Совет Европы и в соответствии с Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней» признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и протоколов к ней. В соответствии со ст. 46 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в редакции Протокола № 11 решения Европейского Суда по правам человека обязательны для государств-участников.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Конвенция), ратифицированная Федеральным законом от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ, является составной частью правовой системы Российской Федерации. В силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ч. 3 ст. 1 Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г.
Конвенция выступает в качестве источника уголовно-процессуального права России, подлежит применению в уголовном судопроизводстве наравне с нормами российского уголовно-процессуального законодательства и даже имеет приоритет перед ними, так как обладает большей юридической силой.
Положения Конвенции требуют от российской власти не только соблюдать, но и охранять закрепленные в ней права человека во всех сферах общественной жизни. Права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ), которое в России осуществляется судом в различных формах, в том числе в форме уголовного судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ). Таким образом, судебная власть призвана гарантировать защиту прав личности в ходе производства по уголовному делу, а эта задача предполагает неукоснительное соблюдение в уголовном процессе гуманитарного законодательства, к которому относится Конвенция.
Однако непосредственное применение Конвенции в конкретных делах осложнено, как известно, тем, что «convention articles are drafted in very vague and imprecise terms» [1], они оставляют излишний простор для их толкования и порождают неопределенность относительно истинного содержания закрепленных в них прав.
В этой связи важнейшее значение с точки зрения правильного понимания и применения положений Конвенции национальными судами приобрела практика Европейского суда по правам человека (далее — Страсбургский суд, ЕСПЧ), в решениях которого в соответствии с его компетенцией (ст. 32 Конвенции) раскрывается смысл и содержание прав человека и основных свобод, а также гарантий этих прав.
Долгое время ученые и практики призывали Верховный Суд РФ посредством постановлений Пленума «обязывать» суды общей юрисдикции применять российское уголовное и уголовно-процессуальное право с учетом норм международного права, в том числе положений Конвенции 1950 г. и прецедентных решений Европейского Суда по правам человека. И в этом плане Верховный Суд РФ уже накопил определенный опыт. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» судами предписывается в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ руководствоваться нормами международного права (п. 10). Наконец, 10 октября 2003 г. было принято давно ожидаемое специальное постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». Основными его целями стали приведение правоприменительной практики национальных судов общей юрисдикции в соответствие с международными обязательствами России и разъяснение принципов соотношения международного (в том числе европейского) и национального права.
Но учитывая, что Европейский Суд по правам человека нередко использует решения, вынесенные по делам против одних стран, для мотивации своих решений по делам против других стран – членов Совета Европы, потенциальный интерес для нашей страны представляют также его решения по делам, касающимся других стран, важнейшие из которых включены в данный сборник.
Основная часть
Механизмы контроля за исполнением государствами решений Европейского суда и Межамериканского суда сильно отличаются друг от друга. Юрисдикция ЕСПЧ является изначально обязательной для 47 членов Совета Европы. Контроль за исполнением постановлений ЕСПЧ осуществляет Комитет министров Совета Европы (далее — Комитет министров, КМСЕ) согласно ст. 46 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Европейская конвенция, Конвенция). КМСЕ может наказать государство, применив радикальные меры за нарушения Устава Совета Европы 1949 г., например лишить права голоса или исключить из состава Совета Европы.
Кроме того, в соответствии со ст. 46 Европейской конвенции, если КМСЕ считает, что государство-ответчик отказывается подчиниться окончательному постановлению по делу, он вправе после направления официального уведомления этому государству и принятия решения большинством голосов в 2/3 от числа представителей, управомоченных принимать участие в работе КМСЕ, передать на рассмотрение ЕСПЧ вопрос о выполнении государством своих международных обязательств по исполнению постановлений ЕСПЧ.
Решения ЕСПЧ в основном содержат денежную компенсацию; в них установлены сами факты нарушений обязательств Конвенции. ЕСПЧ в решении по делу Маркс против Бельгии3 заявил, что его решения, по сути, являются декларациями, которые оставляют государству-ответчику свободу в выборе путей и средств для устранения выявленного нарушения.
В отношении исполнения судебных решений МСПЧ ст. 68 Американской конвенции о правах человека 1969 г. (далее — Американская конвенция) прямо гласит: «Государства — участники Конвенции обязуются подчиняться решению Суда по любому делу, сторонами которого они являются. Та часть решения, которая относится к компенсаторным убыткам, может исполняться в соответствующей стране согласно внутренней процедуре, регулирующей исполнение решений, выносимых против государства».
В соответствии со ст. 65 Американской конвенции МСПЧ может обратиться к Генеральной Ассамблее ОАГ в случае неисполнения своих решений5. МСПЧ в отношении неисполнения или необоснованной задержки исполнения государствами судебных решений издал постановления, например, по следующим делам: Гельман против Уругвая6, Велес Лоор против Панамы, Гомес Паломино против Перу8 и все связанные с надзором за соблюдением исполнения судебных решений. Суд обосновал эти резолюции как полномочия, относящиеся к его юрисдикционным функциям, при отсутствии явно выраженных в Американской конвенции положений.
Что касается статистических показателей, то по некоторым данным уровень исполнения решений ЕСПЧ равен 80%, а МСПЧ — всего 4%9. 83% решений МСПЧ исполнено частично, 11% решений полностью не исполнено, и лишь 6% решений исполнено полностью. Прежде всего, и то с опозданием, государства-ответчики выполняют финансовую часть решения (исполняется около 50% таких обязательств), однако гораздо хуже дело обстоит с предписаниями, касающимися изменений законодательства — исполняется порядка 5—10% таких распоряжений МСПЧ.
В докладе КМСЕ были отмечены обнадеживающие результаты исполнения решений ЕСПЧ в 2017 г. В частности, произошло значительное увеличение (более 30%) закрытия дел по выявлению структурных проблем, которые находились на рассмотрении КМСЕ более пяти лет. В результате общее количество дел, ожидающих рассмотрения в конце года, сократилось примерно на 25%, т. е. до 7,5 тыс. дел (в 2014 г. — 11 тыс. дел). Количество структурных проблем, находящихся под наблюдением, также уменьшилось — примерно на 7%.
Значительный прогресс был отмечен в решении важных, а зачастую и давних, проблем: плохие условия содержания под стражей; неэффективная деятельность судебных органов, обеспечивающих компенсацию или реституцию для граждан бывших стран с коммунистическими режимами; чрезмерные ограничения свободы собраний и объединений.
КМСЕ отметил, что российская нормативная база также во многом была улучшена, например, это коснулось сферы борьбы с терроризмом, отразилось в принятии Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3 ФЗ «О полиции», были приняты меры по обучению и повышению осведомленности представителей Национального антитеррористического комитета, органов прокуратуры, созданы специализированные следственные подразделения Следственного комитета РФ и внесены изменения в судебный порядок рассмотрения жалоб в соответствии со ст. 125 УПК РФ.
Случаев массового неисполнения решений ЕСПЧ Россией выявлено не было. А бюджет на расходы по выплатам по постановлениям ЕСПЧ был увеличен с 500 млн руб. в 2016 г. до 1 млрд руб. в 2017 г. Как показывает практика, Россия практически всегда исполняет решения ЕСПЧ в части выплат денежных компенсаций и применения индивидуальных мер, в том числе в виде пересмотра судебных приговоров, однако, что касается принятия мер общего характера, то здесь дела обстоят хуже.
В каждом судебном решении назначаются многочисленные меры по возмещению, и МСПЧ строго контролирует своевременное и кумулятивное исполнение каждой такой меры. При оценке исполнения каждой меры по возмещению МСПЧ тщательно изучает способ выполнения компонентов и то, как они применяются в отношении каждой жертвы, поскольку в большинстве дел существуют многочисленные жертвы. Характер, сложность и количество мер по возмещению по каждому делу влияют на время его исполнения, поскольку МСПЧ считает свое решение полностью исполненным только после того, как государством будут выполнены все меры по возмещению.
В своих постановлениях МСПЧ требует от государств представления первоначального отчета по исполнению его положений в течение одного года. Затем он контролирует исполнение решения путем выдачи распоряжений, проведения слушаний и расследований на местах в ответственных государствах и ежедневного мониторинга посредством заметок, выпущенных Секретариатом МСПЧ.
В 2015 г. Секретариат учредил подразделение, предназначенное исключительно для контроля за исполнением судебных решений (Группа по контролю за исполнением судебных решений). До этого данная задача была разделена между различными рабочими группами по правовым вопросам Секретариата МСПЧ.
Межамериканский суд контролирует каждый случай индивидуально, а также проводит совместный мониторинг мер возмещения, вынесенных в нескольких судебных решениях против одного и того же государства. МСПЧ применяет эту стратегию, когда назначает одинаковые или похожие меры по возмещению по нескольким делам и когда их исполнение связано с общими факторами, проблемами или препятствиями. Совместные слушания и мониторинг оказали положительный эффект на исполнение решений по репарациям. Этот механизм позволяет Межамериканскому суду оказывать большее влияние, поскольку он может в одно и то же время решать проблему, которая является общей для нескольких дел в отношении одного и того же государства, и подходить к ней всесторонне вместо того, чтобы следить за одними и теми же мерами в нескольких делах отдельно.
Совместный мониторинг способствует диалогу между различными представителя мижертв в каждом конкретном случае и приводит к более динамичному участию ответственных государственных должностных лиц в осуществлении репараций на национальном уровне. Кроме того, в нем содержится обзор достигнутых успехов и факторов, препятствующих прогрессу в соответствующем государстве, определяются меры, в отношении которых существует спор между сторонами, и те, на которые следует обратить наибольшее внимание.
В течение 2017 г. Межамериканский суд провел семь14 слушаний по мониторингу исполнения 22 решений. Пять из семи слушаний были проведены на территориях государств, в отношении которых велись дела, а два других прошли в месте нахождения МСПЧ (г. Сан-Хосе, Коста-Рика). Межамериканский суд выпустил 29 приказов о мониторинге за исполнением своих 42 решений, чтобы оценить степень соответствия исполнения предусмотренным репарациям; запросить подробную информацию о принятых мерах по возмещению ущерба; призвать государства выполнять и «подталкивать» их к выполнению мер репарации; дать рекомендации о выполнении и разъяснить аспекты, по которым существует спор между сторонами относительно исполнения и осуществления репараций; таким образом, делать все, чтобы обеспечить полное и эффективное исполнение его решений.
Кроме того, в течение 2017 г. совместный мониторинг велся в отношении следующих мер по возмещению18:
— обязательство по расследованию, судебному преследованию и наказанию в соответствующих случаях лиц, ответственных за грубые нарушения прав человека в 14 делах против Гватемалы;
— меры по определению, передаче и предоставлению права собственности на земли коренных общин в трех делах против Парагвая;
— предоставление медицинской и психологической помощи жертвам в девяти делах против Колумбии;
— изменение внутреннего законодательства к международным стандартам относительно гарантии судьи в отношении военно-уголовных полномочий;
— изменение внутреннего законодательства, касающегося защиты права на жизнь, в контексте обязательного применения смертной казни за убийства в двух делах против Барбадоса;
— мониторинг соблюдения приговоров; гарантии неповторения в шести делах против Гондураса в отношении: условий содержания в тюрьме, обучения сотрудников тюрем и регистрации задержанных;
— защиты правозащитников, в частности экологов, и обязательства расследовать, преследовать и наказать в случае необходимости за нарушения прав человека, которые имели место в этих делах.
На внутригосударственном уровне, возможно, было бы полезно принять меры юридической ответственности к конкретным представителям государства, по вине которых было допущено нарушение Европейской конвенции. Это может привести к тому, что конкретные лица, обладающие определенными полномочиями в сфере осуществления государственных функций, начнут более ответственно подходить к этому вопросу.
Однако если учесть опыт МСПЧ, который предписывает привлечение к уголовной ответственности виновных лиц, то становится очевидно, что он наталкивается на сопротивление национальных судов и прокуратуры. Помимо того, что эти органы отделены от исполнительной власти и повлиять на них крайне трудно, они к тому же должны, по сути, наказать сами себя, так как все жалобы, поступающие в МСПЧ, должны пройти все доступные уровни внутренней судебной защиты. Это обстоятельство и объясняет полное игнорирование той части решений МСПЧ, в которых предписывается привлечение к уголовной ответственности виновных лиц.
Заключение
Проанализировав ежегодные отчеты КМСЕ и доклады ЕСПЧ, можно сделать следующий вывод: только диалог между судами и государствами и применение различных согласительных механизмов могут положительно повлиять на эффективность исполнения решений. А диалог должен заключаться в правильном толковании судами положений международных договоров по правам человека и доступном разъяснении государствам содержания постановлений судов. Государствам, в свою очередь, необходимо не анализировать отдельные случаи нарушений в отношении конкретных лиц, а определять, что именно стало предметом спора, акцентировать внимание на правовой составляющей, а не политической.
Список используемых источников
1. Абашидзе А. Х. Региональные системы защиты прав человека: учебник. 2 е изд. М., 2012.
2. Исполинов А. Исполнение решений международных судов: теория и практика // Международное правосудие. 2017. № 1. Исполинов А. Эволюция и пути развития современного международного правосудия // Международное публичное право. 2017. № 10.
3. Караманукян Д. Т. Некоторые вопросы исполнения актов Европейского суда по правам человека в Российской Федерации. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nekotorye-voprosy-ispolneniya-aktov-evropeyskogo-suda-po-pravam-cheloveka-v-rossiyskoyfederatsii (дата обращения: 09.09.2020).
4. Оганесян Т.Д. Процедура пилотного постановления Европейского суда по правам человека: дис. … канд. юрид. наук. Белгород, 2018.
5. Смбатян А. С. Решения органов международного правосудия в системе международного публичного права. М., 2012.
Остальные части данного отчета по практике: